Но вот в "Исторических записках" Андриевского (смотри в Библиотеке) есть эпизод добычи межняка на глухарином току. И, судя по его описанию, в те времена этих гибридов считали скорее глухарем, чем тетеревом. Вот как описывает произошедшее этот опытнейший охотник конца 19 века, оставивший подробнейшие записи о всех своих охотах.
«Утром пошел в ток Павла. Мороз весьма сильный и я уже собрался вернуться домой, как вдруг заслышал глухаря, павшего на землю, и подскочил к нему. Глухарь пел не небольшой смежной полянке, перепархивая с одного ее конца на другой. Мне удалось подобраться к нему шагов на 70-80 и, благодаря моему ружью, застрелить его.
Подойдя к нему и любуясь огромным старым глухарем, я, измучившись скаканием через ручей, глубокий снег и болото, поставил ружье к дереву и стал снимать с себя лишнюю теплую фуфайку, так как выходить с глухарем по той же дороге было ужасно жарко, да я и так был весь в поту.
В это время я вдруг увидел, что по смежной, тоже снеговой, поляне идет какая-то птица, ростом больше тетерева и меньше глухаря. Живо схватив ружье, я выстрели по ней и к величайшей радости, подбежав, увидел, что застрелил межняка, т.е. помесь глухаря с тетеркой.
Редкое счастье, выпадающее на долю охотника. Если уж посчастливится, то действительно посчастливится, так как ведь я мог стать к этому полуглухарю спиной, а следователтно, не осмотрел бы его до взлета. Хотя тут еще было одно обстоятельство, которое я не совсем себе уясняю. Дело в том, что - называю его Rockerchahn, по-русски он называется «межняк», шел по снегу как то медленно, будто раненый, да и к тому же прошло порядочно времени, пока я его заметил, так что, будь он не ранен, он должен был слететь сейчас после моего выстрела по глухарю.
Поэтому я думаю, что я его ранил тем же выстрелом, которым застрелил глухаря, что весьма возможно при дальнобойности ружья, силе бездымного пороха и крупном № 0 дроби. Это тем более возможно, что он был совершенно на стволе моего выстрела. Как известно, эти мешанцы крайне злобны и дерутся с глухарями не на живот, а на смерть, поют особенно странно, как бы мешая тетеревиную песнь с глухариной, суетливы, не остаются быть долго на одном месте, часто перепархивают, чем, как говорят, разгоняют весь ток, в котором они повадятся. В току около Осеи в Новгородской губернии у меня жил 3 весны такой «бормот», как звали его охотники за его оригинальную песнь, и кончилось это тем, что вот уже несколько лет, как глухари бросили этот ток и больше там не поет ни одного, да и сам бормот куда-то исчез.
Принимая все это в соображение, весьма можно предположить, что застреленный мною мешанец подбегал к глухарю, чтобы вступить с ним в бой, и как раз попал под мой выстрел, уложивший глухаря, а его ранивший. Как бы то ни было, но я теперь имею в коллекции редкую птицу.
Общий вид его следующий. В общем фигурой он походит на глухаря, но значительно его меньше, он немного больше ростом глухарки. Голова и клюв тетеревиные с красными бровями, но все это пропорционально больше, чем у тетерева, но перья на груди и шее не с блестящим зеленоватым отливом, а темно-лиловым, тоже блестящим и весьма красивым цветом. Хвост в роде глухариного, но крайние перья слегка загибаются в косы, как у тетерева. Белых крапинок, как у глухаря, на них нет. Под хвостом перья белые, но с крапинами, как у глухаря. Брюхо тоже больше напоминает оперение глухаря, чем тетерева. Клюв черный. В общем вид его весьма красив.»
Комментариев нет:
Отправка комментария